Пост-релиз #14 от 22 октября 2022
Анализ подготовлен на основании данных шести волн проекта Хроники Надей Евангелян и Андреем Ткаченко
Резюме
С начала специальной военной операции по июль 2022 г. мы провели 6 замеров отношения россиян к «спецоперации»:
волна 1: с 28 февраля по 2 марта
волна 2: с 10 по 13 марта
волна 3: с 26 по 30 марта
волна 4: с 13 по 18 апреля
волна 5: с 14 по 19 мая
волна 6: с 29 июня по 05 июля
Проанализировав данные всех волн, мы выделили наиболее постоянные и значимые факторы поддержки и неподдержки СВО.
К предпосылкам поддержки относится в первую очередь получение информации о «спецоперации» из традиционных (считай – официальных) СМИ – телевидения, радио, газет - и доверие этой официальной информации. Кроме того, критически важной является уверенность в победе России и ожидание быстрого окончания «спецоперации». Ее затягивание снижает веру в победу и готовность поддерживать дальше СВО.
Практически никакие позитивные изменения и события в жизни респондентов (новая работа, возможность больше покупать, частое общение с близкими и радостное настроение), произошедшие с конца февраля, не влияют на их положительное отношение к «спецоперации». Однако те респонденты, у кого повысился доход за эти месяцы, склонны поддерживать СВО.
Вместе с тем негативные изменения в жизни – тревожные расстройства и падение материального благополучия – очень сильно снижают поддержку «спецоперации». Эти факторы сильнее, чем субъективная оценка материального положения семьи, которая и менее значима, и менее постоянна по своей значимости значимости. Однако в наибольшей степени снижает поддержку СВО не низкий доход и не понижение качества жизни, а ожидание еще большего ухудшения материального благополучия.
Что касается социально-демографических факторов, то самым значимым и стабильным является фактор возраста – респонденты среднего возраста менее склонны, а молодежь - радикально меньше поддерживают «спецоперацию», чем респонденты старшего возраста.
Мы попробовали рассчитать интервал «ядра» убежденной поддержки «спецоперации», то есть такой, которая не противоречит ответам на другие вопросы, и пришли к выводу, что этот интервал сильно варьируется. Сложность «схватить» ядро или даже интервал ядра поддержки СВО связана не только с тем, что мы включаем в модели разные вопросы. Ответы респондентов, поддерживающих СВО, довольно противоречивы, что может быть объяснено, по крайней мере, тремя причинами – заведомо неправдивые ответы, отсутствие четкой позиции и, соответственно, выбор любого или наиболее безопасного ответа, и иная интерпретация вопросов.
Что касается доверия опросам в условиях цензуры, то мы не наблюдаем роста числа отказов проходить опрос. Респонденты все так же соглашаются, и в целом мы не видим, чтобы, согласившись на анкетирование, респонденты массово уходили от ответов на конкретные вопросы, например, часто затруднялись ответить. Однако есть некоторые вопросы, действительно вызывающие большие затруднения – это в основном политические вопросы, прогностические или аналитические. Отказ или затруднение респондентов дать однозначный ответ о своем отношении к «спецоперации» коррелирует с их сомнениями относительно и других сложных вопросов. То есть респонденты, вероятно, в целом не имеют определенной позиции по многим «острым» вопросам.
Мы также проанализировали динамику и факторы оптимистичности прогнозов материального положения. Весной респонденты прогнозировали более стабильное материальное положение, чем вначале СВО. Молодые респонденты прогнозировали более стабильное материальное положение, чем пожилые. При этом материально малообеспеченные респонденты прогнозировали еще более сильное ухудшение своего материального положения. Традиционные СМИ позволяли респондентам делать более оптимистичные прогнозы, в то время как следование информации из интернета делало прогнозы более пессимистичными.
Мы также наблюдаем рост проблем в жизни и тревог населения из-за СВО. Со значительными проблемами и тревогами встретились малообеспеченные граждане и женщины. Молодые люди также встречаются с большим числом проблем из-за СВО, но не демонстрируют большей тревожности. Традиционные СМИ снижают уровень тревожности, в то время как использование интернета повышает, особенно для тех респондентов, которые используют VPN.
2. Цифры поддержки
2.1. Социально-демографические факторы поддержки
На протяжении всех замеров мы задавали респондентам разные вопросы, однако есть набор переменных, общих для всех волн. По сути это расширенный соцдем: пол, возраст, образование, занятость, тип населенного пункта, проживание на границе с Украиной, а также три региональных параметра, взятые из официальных открытых источников – уровень безработицы за 2021 г., валовый региональный продукт на душу населения за 2020 г. и медианный среднедушевой доход за 2021 г. Все эти переменные можно проанализировать как факторы поддержки «спецоперации».
Формулировка об отношении к СВО менялась. В первой волне мы задавали дихотомический вопрос о «военных действиях»: «Скажите, пожалуйста, вы поддерживаете или не поддерживаете военные действия России на территории Украины?» Во второй волне мы спрашивали про «военную операцию», причем в одной части выборки это была дихотомическая формулировка, а в другой части выборки - расширенная с возможностью затрудниться или отказаться отвечать на вопрос. В последующих четырех волнах мы продолжили использовать расширенную формулировку.
* Формулировка вопроса: “Скажите, пожалуйста, вы поддерживаете или не поддерживаете военные действия России на территории Украины?”
** Формулировка вопроса: “Скажите, пожалуйста, вы поддерживаете, не поддерживаете военную операцию России на территории Украины, затрудняетесь однозначно ответить или не хотите отвечать на этот вопрос?”
В первой волне Хроник, которая прошла с 28 февраля по 2 марта, доля поддержки СВО составила 59%. Единственными значимыми из указанных факторов являются возраст и проживание в приграничных с Украиной регионах (Белгородская, Брянская, Воронежская, Курская, Ростовская области, Краснодарский край – де-юре и Республика Крым, г. Севастополь – де-факто). Проживание на границе с Украиной повышало вероятность того, что респондент выскажется в поддержку СВО. В то же время открытая позиция неподдержки СВО коррелировала с возрастом младшей (18-34) и средней (35-54) возрастных групп.
Вторую волну замера мы провели с 10 по 13 марта 2022. Выборка была разделена на три части: первым 40% респондентов задавали дихотомический вопрос о СВО в конце анкеты, вторым 10% - дихотомический вопрос о СВО в начале анкеты, третьим 50% - расширенный вопрос с открытой возможностью «Отказ от ответа» и «Затрудняюсь ответить» в начале анкеты. В первом случае доля поддержки составила 72%, во втором – 62%, в третьем – 63%. Если же смотреть на открытую неподдержку, то в первом случае доля неподдержки составила 13%, во втором – 17%, в третьем – 7%. Аналогично доля затрудняющихся ответить в первом случае - 15%, во втором – 21%, в третьем – 17%. Таким образом, переход со старой формулировки на новую формулировку (в начале анкеты) снижает неподдержку с 17% до 7%, а также снижается доля затрудняющихся ответить с 21% до 17% (при условии, что вопрос задается в начале анкеты). То есть, возможность уклониться полезна именно тем, кто не поддерживает, чтобы гарантировать им безопасность.
В этой мартовской волне приграничность регионов уже незначима для выражения открытой поддержки СВО. В модели с первым вариантом формулировки вопроса мы видим несколько факторов, влияющих на снижение поддержки. Самые значимые это возраст и медианный среднедушевой доход в регионе за 2021 г. Респонденты младшей (18-34) и средней (35-54) возрастных групп менее вероятно, чем респонденты старшей (55+) возрастной группы, будут открыто выражать поддержку СВО. Также с увеличением медианного среднедушевого дохода в регионе вероятность открытой поддержки СВО сокращается. Кроме того, для респондентов с высшим образованием (и мужчин, и женщин) вероятность поддержки СВО меньше, чем для респондентов без высшего образования.
В подвыборке с расширенным вопросом количество значимых факторов сокращается до одного – респонденты младшей возрастной группы менее вероятно выразят поддержку СВО, чем респонденты старшей возрастной группы (Таблица 2.1.4). Скорее всего, сокращение количества значимых факторов связано с тем, что ответы распределяются между 4 вариантами вместо двух, т.е. происходит «размывание» значимости предикторов. Более того, если некоторые группы респондентов были более склонны выражать ложную поддержку в прямом вопросе (скажем, респонденты без высшего образования), то в расширенной формулировке, когда они могут уклониться от ответа, различие между группами респондентов в их отношении к СВО уменьшается.
Во всех последующих замерах возраст оказывается самым сильным фактором отношения к СВО – особенно младшие, но также и средние возрастные группы респондентов значительно реже поддерживают «спецоперацию», чем респонденты старшей возрастной группы.
В третьей и шестой волнах значимым фактором неподдержки СВО становятся женщины с высшим образованием (Таблицы 2.1.5 и 2.1.8).
Влияние проживания на приграничных территориях непостоянно – в конце февраля, в конце марта и в середине мая этот параметр являлся значимым фактором поддержки СВО (Таблицы 2.1.2, 2.1.5, 2.1.7), а в остальных замерах – нет.
Кроме того, в трех волнах – в конце марта, в середине апреля и в середине мая – работающие респонденты чаще поддерживали СВО, чем неработающие респонденты (Таблицы 2.1.5, 2.1.6, 2.1.7). Однако в начале июля занятость как фактор поддержки была незначимой.
Этот анализ показывает, что на протяжении всех 6 волн замера наиболее стабильными факторами были те, что влияют на неподдержку СВО – в первую очередь молодой возраст, а также женщины с высшим образованием. Факторы поддержки СВО, напротив, волатильны, изменчивы – по крайней мере, те, что мы можем отследить в динамике. Как нам кажется, эта волатильность объясняется динамикой последствий СВО и работой традиционных СМИ.
2.2. Иные факторы поддержки
Кроме набора социально-демографических переменных мы можем проанализировать влияние на отношение к СВО и других параметров, которые с разной периодичностью задавались в наших опросах - оценка материального положения, источники информации о «спецоперации» и изменения в жизни респондентов.
В первой волне была самая короткая анкета, помимо программного вопроса мы задавали только вопрос о доверии официальной информации о военных действиях и использовании социальных сетей и мессенджеров.
Как и предполагалось, отношение к СВО коррелирует с доверием официальной информации – чем ниже доверие, тем вероятнее, что респондент окажется среди противников военной операции.
Что касается социальных сетей, то из всех лишь пользователи Одноклассников поддерживают СВО. Пользователи же Вконтакте и Инстаграма, напротив, скорее. Не в лагере поддержки. Очевидно, пользование различными сетями коррелирует с возрастом респондентов.
Источники информации
Во второй волне мы задавали вопрос, из каких источников респонденты получают информацию о «спецоперации». И в первом, дихотомическом, варианте вопроса об отношении к СВО, и во втором, расширенном, варианте мы видим стабильное положительное влияние традиционных СМИ – телевидения и радио – на поддержку «спецоперации», причем как у мужчин, так и у женщин. Также в обоих случаях мы наблюдаем, что мужчины, получающие информацию о «спецоперации» из интернета, были склонны выражать поддержку СВО, чем женщины, т.е. интернет сильнее влиял на мнение мужчин относительно «спецоперации», чем на мнение женщин (Таблицы 2.2.2 и 2.2.3).
При дихотомическом варианте вопроса и мужчины, и женщины, получающие информацию о «спецоперации» от знакомых и родных, были склонны не поддерживать СВО. Когда мы изменили формулировку на расширенную, этот фактор перестал быть значимым (Таблицы 2.2.2 и 2.2.3). Скорее всего, это связано не столько с изменением формулировки, сколько с положением вопроса в анкете – в первом случае вопрос задавался после вопроса об источниках информации, во втором случае (и с новой формулировкой) - до вопроса об источниках информации. Возможно, вопрос об источниках получения информации является формирующим для ответов на последующие вопросы. Или же наоборот: выразив свое отношение к СВО, респондент интерпретирует следующий вопрос об источниках информации как то, «какой источник информации повлиял на ваше мнение». В любом случае, взаимообусловленность этих двух вопросов требует глубокого изучения и проведения дополнительных экспериментов.
В следующий раз вопрос об источниках информации мы задали уже в мае, в 5 волне Хроник (Таблица 2.2.6). И здесь мы также видим стабильное влияние традиционных СМИ – телевидения, радио, газет – на поддержку СВО как мужчинами, так и женщинами.
Что касается интернета, то в 5 волне ситуация сложнее. Если в марте мужчины, получавшие информацию о «спецоперации» из интернета, скорее поддерживали СВО, то в середине мая этот фактор стал уже незначим. Во второй волне влияния количества интернет-источников не наблюдалось. Однако в дальнейшем с увеличением количества интернет источников, из которых поступает информация о СВО, мужчины перестают поддерживать «спецоперацию» (Таблица 2.2.7).
В шестой волне Хроник традиционные СМИ все также значимы для открытой поддержки СВО. Интернет не влияет на мнение женщин, мужчины же, получающие информацию о СВО из интернета, скорее поддерживают «спецоперацию», при этом количество интернет ресурсов не значимо. Однако респонденты, пользующиеся vpn, скорее не поддерживают СВО (Таблица 2.2.8).
Таким образом, традиционные СМИ влияют одинаково на всех – на мужчин и на женщин – и способствуют открытой поддержки «спецоперации». Источники информации из интернета оказывают значимое влияние лишь на мужчин. При этом в условиях цензуры и сокращения доступных источников информации интернет оказывается фактором поддержки СВО. Фактором неподдержки он становится либо при увеличении количества источников, либо при использовании vpn.
Столицы регионов
Проживание в городе или селе никак не влияет на открытую поддержку или неподдержку «спецоперации». Мы выделили города – столицы регионов (включая г. Москву, г. Санкт-Петербург и г. Севастополь как города федерального значения, и г. Красногорск и г. Гатчину как столицы Московской и Ленинградской областей) и проверили значимость проживания в региональных центрах в ответах о поддержке.
Лишь в двух волнах этот фактор имеет значение. Во второй волне (в середине марта), когда мы задавали расширенную формулировку, респонденты из региональных центров были более склонны не выражать поддержку СВО. При дихотомической формулировке статистической значимости нет, т.е. во второй волне, когда у респондентов появилась возможность не отвечать прямо на вопрос, жители центральных городов стали уходить от ответа или открыто выражать неподдержку (Таблица 2.2.3).
В четвертой волне (в середине апреля) респонденты из региональных центров также были склонны не поддерживать СВО (Таблица 2.2.5). В остальных замерах значимой корреляции нет.
Оценка материального положения и изменения в жизни
Начиная со второй волны Хроник, мы задаем вопрос об оценке материального благополучия. Для регрессионного анализа ответы респондентов были обобщены в 4 группы:
Низкая оценка: Денег едва хватает на еду, но покупать одежду и оплачивать жилищно-коммунальные услуги затруднительно.
Ниже среднего: Денег хватает на еду и одежду, но на крупную бытовую технику и товары длительного пользования не хватает.
Средняя оценка: Денег хватает на покупку крупной бытовой техники, но на новую машину не хватает.
Выше среднего: Денег хватает на все, кроме квартиры, дома + При необходимости могли бы приобрести квартиру, дом.
Фактор материального благополучия респондентов нестабилен. Во второй волне при дихотомической формулировке вопроса об отношении к СВО этот фактор вообще был незначим (Таблица 2.2.2). При расширенной формулировке, когда респонденты могли затрудниться или отказаться отвечать на вопрос, респонденты с «низкой оценкой» вероятнее, чем респонденты с оценкой «выше среднего», не выражали поддержки «спецоперации» - отвечали, что не поддерживают, затрудняются или отказывались говорить (Таблица 2.2.3). То есть когда появилась возможность уйти от прямого ответа, наиболее материально неблагополучные респонденты воспользовались этой возможностью.
В третьей волне исследования (в конце марта) этот фактор был незначим для выражения отношения к СВО (Таблица 2.2.4). В четвертой волне (в апреле) респонденты с оценкой «ниже среднего» чаще, чем респонденты с оценкой «выше среднего», не поддерживали СВО (Таблица 2.2.5). В пятой волне (в мае) то же самое наблюдается в группе респондентов с «низкой оценкой» материального благополучия – они чаще, чем самая благополучная группа, не выражали открыто поддержку «спецоперации» (Таблица 2.2.6). То есть в апреле-мае низкодоходные группы реже, чем высокодоходная группа, отвечали, что поддерживают СВО.
В июле ситуация поменялась – мы видим, что низкодоходные группы, напротив, чаще высокодоходной группы стали выражать поддержку СВО (Таблица 2.2.8).
Скорее всего, эта волатильность связана, с субъективностью оценки материального положения и его неизменностью для респондента. Чтобы более полно понять, как изменения материального положения повлияли на поддержку СВО мы проанализировали фактор трудностей, с которыми столкнулись респонденты, начиная с марта 2022 г. То есть на выражение отношения к СВО могут влиять в первую очередь объективные изменения, происходящие в жизни респондентов, а не субъективная оценка материального благополучия, которая может зависеть от влияния адаптации.
Вопрос об изменениях в жизни мы задаем с 3 волны Хроник.
Формулировка в 3-5 волнах: Что из перечисленного происходило с вами [за последний месяц/ за последние полтора месяца/ с начала военной операции] в связи с текущей ситуацией в стране: 1. Вас сократили на работе, 2. Доход вашей семьи снизился, 3. Вы закупали продукты и бытовые товары впрок, 4. Вы спорили или ссорились с близкими людьми на политические темы, 5. У вас случались приступы тревоги или депрессии.
В шестой волне мы расширили вопрос и включили также зеркальные позитивные изменения в жизни.
Формулировка в 6 волне: Что из перечисленного происходило с вами с начала марта 2022 г. в связи с текущей ситуацией в стране. Я зачитаю вам несколько негативных и позитивных ситуаций. 1. Вас или кого-то из членов вашей семьи сократили на работе или же вы потеряли бизнес, 2. Доход вашей семьи снизился, 3. Вам приходилось экономить на продуктах из-за роста цен, 4. Вы перестали общаться с некоторыми близкими друзьями и родственниками, 5. У вас случались приступы тревоги или депрессии, 6. Вы или кто-то из членов вашей семьи устроился на работу/нашел лучшую работу или же открыл свой бизнес, 7. Доход вашей семьи повысился, 8. Вы стали позволять себе покупать больше продуктов, товаров и услуг, 9. Вы стали чаще общаться с близкими друзьями и родственниками, 10. Вы стали чаще ощущать воодушевление или радость.
Для регрессионного анализа мы отобрали изменения, которые являются наиболее очевидно негативными: сокращение на работе, снижение дохода и приступы тревоги и депрессии (в 3-5 волнах), а также - приходилось экономить на продуктах, перестали общаться с близкими (в 6 волне). Затем мы создали «шкалу трудностей» по сумме этих негативных изменений – от 0 до 3 и от 0 до 5 в шестой волне.
В третьей волне фактор трудностей незначим (Таблица 2.2.4), но во всех остальных волнах (4-6) мы видим, что чем больше трудностей испытывает респондент, тем меньше вероятность, что он поддержит СВО (Таблицы 2.2.5, 2.2.6 и 2.2.8).
Какие негативные изменения в жизни респондентов сильнее всего влияют на неподдержку «спецоперации»?
В конце марта, помимо вопроса о произошедших изменениях, мы спрашивали, ожидают ли респонденты изменения материального положение семьи в связи с санкциями. И мы видим, что сильнее на неподдержку влияет даже не уже произошедшие негативные изменения, а ожидание ухудшения материального благополучия. Из трех же параметров самым сильным предиктором было эмоциональное состояние – респонденты, испытывавшие с начала СВО тревогу и депрессию, чаще не поддерживали «спецоперацию». Далее по силе значимости – сокращение на работе и снижение дохода (Таблица 2.2.9).
В середине апреля сокращение на работе становится не таким существенным фактором для негативного отношения к СВО. Важность же снижения дохода повышается, однако самую сильную корреляцию мы по-прежнему увидели между неподдержкой «спецоперации» и переживанием депрессий (Таблица 2.2.10).
В мае мы снова задали вопрос про ожидание от будущего: «Как вы полагаете, в ближайшие полгода ваше материальное положение (положение вашей семьи) точно ухудшится, скорее ухудшится, останется таким же, скорее улучшится или точно улучшится?». И снова мы видим, что негативные ожидания гораздо сильнее влияют на неподдержку СВО, чем уже произошедшие или происходящие негативные события.
Вместе с тем в мае «снижение дохода» становится чуть более существенным фактором, чем тревожность, а сокращение на работе остается менее существенным фактором (Таблица 2.2.11).
В июльском замере из пяти параметров значимыми оказались четыре – «прекращение общения с друзьями и родственниками» никак не коррелируют с отношением к СВО. Из оставшихся четырех самым сильным снова становится негативное эмоциональное состояние респондентов (тревоги\депрессии), затем необходимость экономить на продуктах из-за роста цен, сокращение или потеря бизнеса и снижение дохода (Таблица 2.2.12).
В шестой волне Хроник мы спрашивали также про позитивные изменения за последние месяцы «в связи с происходящими событиями». Из пяти факторов лишь «повышение дохода» является значимым фактором поддержки СВО (Таблица 2.2.13).
В дополнение к психологическим и экономическим факторам добавим, что в третьей волне значимой является ощутимость санкций - те, кто ощутил на себе введенные против России санкции, менее вероятно выскажутся открыто за поддержку «спецоперации». Коррелирующим следствием поддержки становится чувство безопасности – чем больше человек поддерживает военную операцию, тем более безопасно он себя ощущает. Причем корреляция безопасности сильнее для поддержки, чем ощутимость санкций для неподдержки, т.е. чувство безопасности в этом вопросе важнее материальных затруднений.
Таким образом, в первое время после начала «спецоперации» снижение дохода не являлось фактором неподдержки СВО – более значимым было тревожное состояние респондентов. Постепенно снижение дохода сравнивается, а иногда становится и более существенным параметром корреляции неподдержки СВО, чем приступы тревоги и депрессии. Однако в начале июля тревожность снова доминирует среди предикторов неподдержки СВО. Вместе с тем повышается и значимость сокращений на работе. То есть на разных этапах доминировали то психологические, то экономические факторы неподдержки «спецоперации».
Поддержка же СВО коррелирует с повышением дохода и чувством безопасности. Важно отметить, что негативные изменения сильнее влияют на неподдержку СВО, чем позитивные изменения на ее поддержку.
2.3. «Ядро» поддержки: вариации замеров
В шестой волне Хроник мы попытались измерить «ядро убежденной поддержки». Мы предположили, что респонденты, не поддерживающие СВО, правдиво ответили на этот вопрос. Однако, группа сторонников «спецоперации» также может включать и тех, кто, не искренне поддерживает, а лишь конформистски придерживается мнения окружающего его/ее большинства или ответил на вопрос о поддержке нечестно (например, кто на самом деле не поддерживает СВО, но испугался дать такой ответ). Наша идея состояла в том, чтобы смоделировать группу убежденной поддержки СВО.
Для этого мы взяли три вопроса - о личном благе от возможной победы (заметим – не от любого прекращения СВО, а именно от победы), о готовности участвовать в военной операции или жертвовать деньги на вооружение армии. По сути эти три вопроса в разной степени, но отражают осознанность позиции респондентов по поводу поддержки «спецоперации». Мы вычислили ядро убежденной поддержки СВО (в виде интервальной оценки) как группу тех респондентов, поддерживающих СВО, кто готов либо чем-то жертвовать (личными деньгами на вооружение армии или участвовать лично в СВО) или получит какое-то благо от победы России.
Этот интервал рассчитывался следующим образом:
1) Нижняя граница: открыто поддерживают «спецоперацию» И положительный ответ хотя бы на один из следующих пунктов
Готовность участвовать в «спецоперации» ИЛИ
Готовность давать деньги на вооружение армии
Такому критерию удовлетворяют 30% респондентов от всей выборки.
2) Верхняя граница: открыто поддерживают «спецоперацию» И положительный ответ хотя бы на один из следующих пунктов
Готовность участвовать в «спецоперации» ИЛИ
Готовность давать деньги на вооружение армии ИЛИ
Ожидание «личного блага» от возможной победы (например, в случае с респондентами, которые не могут физически идти воевать и у которых нет денег, но они видят благо в СВО)
Такому критерию удовлетворяют 38% респондентов от всей выборки.
Таким образом, на наш взгляд, интервал поддержки «спецоперации» между 30% и 38% является более обоснованной и последовательной оценкой уровня поддержки СВО, чем ответ на прямой вопрос (55% в шестой волне).
Поскольку вопросы в наших исследованиях редко повторяются, мы попробовали использовать подобную методику на других переменных. Обратим внимание, что такой подход, конечно, не совершенен, он приравнивает убежденность непротиворечивости. Мы понимаем, что респондентам может быть свойственно давать порой противоречивые ответы, но все же мы предполагаем, что ответы по близким по сути, по коррелирующим вопросам должны давать согласованную картину.
Хроники 1.0. В этой волне у нас практически нет дополнительных вопросов. Однако мы спрашиваем о доверии официальной информации о военных действиях России на территории Украины. Мы предполагаем, что убежденно поддерживать «спецоперацию» можно только, доверяя официальной информации об этой «спецоперации». Доля респондентов, поддерживающих СВО и доверяющих информации о ней в полной или значительной мере, составляет 43% по выборке.
Хроники 2.0. В этой волне мы повторили вопрос о доверии официальной информации. Напомним, что во второй волне мы использовали две формулировки о поддержке СВО – дихотомическую и расширенную. При дихотомическом вопросе доля респондентов, открыто поддерживающих СВО и доверяющих информации о ней в полной или значительной мере, составляет 53%. При расширенном вопросе эта доля уменьшается до 50%.
Хроники 3.0. В 3 волне мы отобрали два вопроса, каждый из которых может косвенно свидетельствовать о вероятной поддержке респондентом «спецоперации»:
«На ваш взгляд, что сегодня должно быть в приоритете у российского руководства – достижение целей военной операции в Украине или спасение российской экономики?».
«Как вы полагаете, Россия должна добиваться капитуляции украинской армии или должна завершить военную операцию как можно скорее независимо от капитуляции украинской армии?».
В данном случае мы можем рассчитать границы интервала «ядра убежденной поддержки»:
1) Верхняя граница: открыто поддерживают «спецоперацию» И полагают, что в приоритетом российского руководства должно быть достижение целей военной операции.
Такому критерию удовлетворяют 37% респондентов от всей выборки.
2) Нижняя граница: открыто поддерживают «спецоперацию» И полагают, что в приоритетом российского руководства должно быть достижение целей военной операции И полагают, что Россия должна добиваться капитуляции украинской армии.
Капитуляция здесь рассматривается как одна из целей военной операции, поэтому между ними связка «и», а не «или».
Такому критерию удовлетворяют 25% респондентов от всей выборки.
Хроники 4.0. В 4 волне мы снова выбрали вопрос о капитуляции украинской армии, а также вопрос о незамедлительном прекращении операции:
«Как вы полагаете, Россия должна добиваться капитуляции украинской армии или должна завершить военную операцию как можно скорее независимо от капитуляции украинской армии?».
«Если бы дальнейшее развитие военной операции зависело лично от вас, вы бы прекратили или не прекратили операцию прямо сейчас?».
Интервал «ядра убежденной поддержки» рассчитывается следующим образом:
1) Верхняя граница: открыто поддерживают «спецоперацию» И не прекратили бы «операцию» прямо сейчас.
Такому критерию удовлетворяют 59% респондентов от всей выборки.
2) Нижняя граница: открыто поддерживают «спецоперацию» И не прекратили бы «операцию» прямо сейчас И полагают, что Россия должна добиваться капитуляции украинской армии.
Такому критерию удовлетворяют 44% респондентов от всей выборки.
Хроники 5.0. В пятой волне для расчета «ядра» поддержки были отобраны два вопроса:
«Если бы дальнейшее развитие военной операции зависело лично от вас, вы бы прекратили или не прекратили операцию прямо сейчас?»
«Как вы считаете, дела в стране идут сегодня в целом в правильном направлении, или страна движется по неверному пути?»
Интервал «ядра убежденной поддержки» рассчитывается следующим образом:
1) Верхняя граница: открыто поддерживают «спецоперацию» И не прекратили бы «операцию» прямо сейчас.
Такому критерию удовлетворяют 55% респондентов от всей выборки.
2) Нижняя граница: открыто поддерживают «спецоперацию» И не прекратили бы «операцию» прямо сейчас И полагают, что дела в стране идут точно/скорее в правильном направлении.
Такому критерию удовлетворяют 51% респондентов от всей выборки.
Как мы видим, интервалы «ядра» убежденной поддержки, т.е. непротиворечивой прямому вопросу об отношении к «спецоперации», варьируются в зависимости от вопросов, которые мы включаем в модель, а также в зависимости от волны опроса. Почему поддержка СВО расходится по логике с ответами на другие вопросы, которые косвенно могли бы подтвердить эту поддержку? Например, как возможно, что 70% респондентов заявляют о поддержке СВО, но при этом лишь 53% доверяют информации об этой СВО? Этому можно дать по крайней мере три объяснения:
1. Респондент осознанно отвечает неискренне на один из вопросов (или на все) в силу разных причин (страх, желание соответствовать общепринятому мнению, соблюдение «субординации» - решения руководства не обсуждаются, не критикуются и проч.).
2. У респондента нет четкой позиции по одному из вопросов (или ни по одному из вопросов), поэтому он выбирает любой или наиболее комфортный для себя вариант ответа, не задумываясь о логичности и связности высказываний.
3. Респондент отвечает искренне, в его логике ответы непротиворечивы, просто он интерпретирует вопросы по-своему, т.е. по сути отвечает не на те вопросы, которые ему задает оператор.
* Формулировка вопроса: “Скажите, пожалуйста, вы поддерживаете или не поддерживаете военные действия России на территории Украины?”
** Формулировка вопроса: “Скажите, пожалуйста, вы поддерживаете, не поддерживаете военную операцию России на территории Украины, затрудняетесь однозначно ответить или не хотите отвечать на этот вопрос?”
3. Продолжительность СВО
3.1. Ожидание скорого окончания СВО как фактор поддержки «спецоперации»
Вопрос о предполагаемых сроках окончания СВО задавался в четырех волнах исследования – дважды в марте, в мае и в июле. В Хрониках 2.0 формулировка вопроса отличается от формулировок в последующих волнах.
Формулировка Хроники 2.0.: На ваш взгляд, военная операция России на территории Украины завершится через неделю, месяц, полгода, год, больше, чем через год, или она никогда не завершится?
Формулировка Хроники 3.0, 5.0, 6.0: Как вы полагаете, когда завершится военная операция России на территории Украины – через сколько месяцев, через год, больше, чем через год, или она никогда не завершится?
Хотя сопоставлять ответы в Хрониках 2.0 с ответами в других волнах в этом вопросе не совсем корректно, в целом мы видим, что в марте ожидалось быстрое завершение СВО (в ближайшие месяцы) – это явно и из третьей волны опроса, которая проводилась в самом конце марта.
Пики ответов во всех волнах приходятся на полгода, год и более (скорее всего, это связано со склонностью респондентов к округлению). При этом с каждой волной ожидания откладываются на более отдаленную перспективу. Треть респондентов стабильно затрудняются предположить, когда СВО завершится, но выше всего этот показатель был в самом начале (в середине марта) – 38%. Затем он упал и на последних двух волнах остается стабильным. То есть хотя значимая часть респондентов не может спрогнозировать срок окончания СВО, неопределенность со временем не увеличивается, и одновременно все больше людей ощущают затягивание «спецоперации».
Является ли ожидаемое время окончания СВО фактором отношения к самой «спецоперации»? Как мы видим – да.
Мы выделили набор переменных, которые повторяются в трех волнах – Хроники 3.0, 5.0 и 6.0 – и сравнили их влияние на поддержку СВО в марте, мае, июле. Предполагаемые сроки окончания «спецоперации» влиятельный параметр -во всех трех волнах – чем дольше, по мнению респондентов, будет продолжаться СВО, тем ниже вероятность ее поддержки, то есть фактор времени «играет» против «спецоперации». Однако если в конце марта и в мае срок окончания СВО является менее значимой предпосылкой, то в июле ее значимость вырастает, респонденты все чаще связывают свою неподдержку СВО с прогнозом ее затяжного характера.
При этом с каждым замером респонденты, открыто поддерживающие СВО и открыто ее не поддерживающие, сильнее расходятся в оценках сроков окончания «спецоперации». Если в Хрониках 3.0 респонденты обеих групп в среднем считали, что СВО завершится через 5 месяцев, в Хрониках 5.0 поддерживающие называли в среднем 8 месяцев, а открыто не поддерживающие – 9 месяцев, то в Хрониках 6.0 – 8 месяцев и 10 месяцев соответственно. Поддерживающие СВО рассчитывают на более быстрое ее завершение, чем открыто не поддерживающие. Вероятно, при еще большем затягивании «спецоперации» доля первой группы будет уменьшаться.
3.2. Скорое окончание СВО как фактор уверенности в победе
Затягивание СВО является предпосылкой того, чтобы не поддерживать «спецоперацию», но кроме того этот фактор влияет на снижение уверенности в победе России. Вопрос о победе задавался в 5 и 6 волнах в несколько отличных формулировках.
Формулировка Хроники 5.0: Как вы думаете, удастся или не удастся России в итоге добиться военной победы над Украиной?
Формулировка Хроники 6.0: Как вы думаете, удастся или не удастся России добиться победы в специальной военной операции в Украине?
В обоих случаях чем дольше, по мнению респондентов, будет продолжаться СВО, тем менее уверены они в победе России.
Вместе с тем, 96% респондентов, поддерживающих СВО (в обеих волнах), полагают, что России удастся победить. По сути это взаимозаменяющие вопросы и связанные факторы. Соответственно, затягивание «спецоперации» оказывает одинаковое на них влияние - снижает и уверенность в победе, и поддержку СВО (как было показано в предыдущем разделе).
4. Фактор отказов
Мы разделяем отказы проходить опрос и отказы отвечать на конкретные вопросы. Информация об отказах участвовать в опросе относится к параданным и берется из статистики системы дозвона. Здесь статус «Отказ» присваивается как отказам на этапе приветствия (мягкие, категоричные, молчаливые бросания трубок), так и прерываниям анкет, когда респондент изначально согласился пройти опрос, но в какой-то передумал, и опрос был прерван.
В статистике системы дозвона мы видим, что доля «Отказов» от всех набранных номеров меняется незначительно – в Хрониках 1.0 она составляла 5%, затем выросла на 2 п.п. и снова вернулась к отметке в 5%.
Причем интересно, что мы три раза меняли приветственную формулировку о цели проведения опроса, однако, очевидно, существенно это никак не повлияло на уровень отказов.
В первых трех волнах Хроник операторы говорили, что проводится изучение «текущих общественных настроений».
В четвертой и пятой волнах - что проводится «исследование, связанное с последствиями российско-украинского конфликта и специальной военной операции в Украине. Нам важно ваше мнение о происходящих изменениях в жизни россиян».
В шестой, последней волне - что проводится «изучение социального и экономического положения граждан России. Нам важно ваше мнение о происходящих изменениях в жизни россиян».
Поскольку в «Отказах» учитываются также и прерывания анкет, мы можем проверить, на каких этапах опроса респонденты чаще всего прекращают разговор. Здесь мы не наблюдаем каких-то отличий от опросов на нейтральную, менее острую тему или от опросов, проводившихся до начала «спецоперации». В основном респонденты прерывают анкету на первых четырех-пяти вопросах, которые, как правило, касаются социально-демографических характеристик опрашиваемого. Даже на чувствительных вопросах нет резких обрывов анкет.
Исходя из этих двух фактов, – стабильность доли отказов от набранных номеров и неизменность тактики прохождения опроса – мы делаем вывод, что введенная цензура и информационный фон не повлияли на уровень недоверия опросам.
Однако мы видим из той же статистики набранных номеров, что доля успешных, т.е. полных, анкет сокращается. То есть системе необходимо совершать все больше наборов номеров, чтобы получить нужное количество анкет. При этом, если показатели статусов «Автоответчик», «Анкета не принята», «На перезвон», «Не подходит по заданию» и «Ошибка связи» не меняются, то доли статусов «Абонент занят» и «Абонент не отвечает» очень волатильны. Предполагаем, что доля полных анкет сокращается за счет того, что все чаще номер оказывается либо занят, либо не отвечает.
Специалисты звонкового центра отмечают, что подобная проблема прослеживается и на других опросах, когда в выборке используются сгенерированные, случайные телефонные номера (как в «Хрониках»), а не панель. Вероятно, это связано с развитием у операторов связи различных сервисов (например, спам звонки), которые «блокируют» доступ к потенциальному респонденту. Но кроме того, мы предполагаем, что пользователи мобильных телефонов в целом становятся все более подозрительными к звонкам с неизвестных номеров из-за частых случаев мошенничества и, возможно, из-за повышения общей тревожности. Поэтому они все реже снимают трубки.
Отказы отвечать на конкретные вопросы - уход от ответа - мы фиксируем в выборе варианта «Затрудняюсь ответить» или «Не хочу отвечать на этот вопрос» (предоставляем такую опцию на чувствительных вопросах). Нормальная доля «затруднений» обычно не превышает 10%. Например, в «Хрониках» в вопросе об уровне образования доля «Затрудняюсь ответить» не превышает 0,6%, в вопросе об оценке материального благополучия – 5,5%.
Самым неоднозначным вопросом за весь период исследований был вопрос во второй волне Хроник о предположительных сроках завершения «спецоперации» - 38%. В остальном респонденты чаще всего затрудняются отвечать на политические, аналитические и прогностические вопросы.
В третьей, пятой и шестой волнах Хроник больше всего вопросов, в которых доля неответов по выборке выше 10%. Мы называем такие вопросы «сложными». Перечень сложных вопросов по волнам и доля неответов представлены в Приложении. Для каждого такого «сложного» вопроса и каждого респондента мы присвоили значение «1», если респондент не ответил на этот «сложный» вопрос, и 0 - иначе. Далее для каждого респондента мы сложили эти признаки по «сложным» вопросам, получив тем самым шкалу («Шкала затруднений > 10%»): в 3 волне шкала от 0 до 8 (т.е. было 8 вопросов с долей затруднений выше 10%), в 5 волне шкала от 0 до 9, в 6 волне шкала от 0 до 8.
Регрессионный анализ показывает, что при увеличении количества затруднений ответить на сложные - политические, аналитические или прогностические - вопросы вероятность поддержки СВО снижается (Таблицы 4.2, 4.3 и 4.4.). Иными словами, чем больше респондент сомневается в ответах на сложные вопросы, тем более вероятно, что он не сможет однозначно ответить и на вопрос про СВО. И, наоборот, чем меньше респондент сомневается в своих ответах на сложные вопросы, тем вероятнее он даст однозначный ответ о поддержке СВО.
Также в 5 и 6 волнах мы спрашивали респондентов об источниках получения информации о «спецоперации». В обоих случаях респонденты, не следящие за такой информацией или затруднившиеся ответить, более вероятно не выразят поддержку СВО. Кроме того, в 6-й волне респонденты, не доверяющие никаким источникам информации или затруднившиеся ответить на вопрос о доверии, тоже более вероятно открыто не поддерживают СВО.
5. Прогноз об изменении материального положения. Наличие проблем и тревоги
5.1. Прогноз материального положения
В данном разделе мы проанализировали как изменялся прогноз оценки материального положения и какие факторы влияют на него.
В волне 2 этот вопрос звучал следующим образом:
«Как вы полагаете, в ближайшие 12 месяцев ваше материальное положение (положение вашей семьи) ухудшится, скорее ухудшится, останется таким же, практически не изменится, улучшится, скорее улучшится?»
В волне 3:
«Как вы полагаете, ваше материальное положение (положение вашей семьи) в связи с санкциями ухудшится, скорее ухудшится, останется таким же, скорее улучшится, улучшится?»
В волне 5:
«Как вы полагаете, в ближайшие полгода ваше материальное положение (положение вашей семьи) точно ухудшится, скорее ухудшится, останется таким же, скорее улучшится или точно улучшится?»
Мы объединили ответы «точно ухудшится», «скорее ухудшится» и «скорее улучшится» «точно улучшится». Таблица 5.1. показывает динамику. От волны 2 к волне 5 респонденты становятся более уверенны, что их материальное положение «Не изменится»: доля изменятся от 32% до 42%. Аналогичная динамика наблюдается как для противников, так и для сторонников СВО, однако для противников СВО во всех волнах эта доля на 14-15 п.п. меньше. Аналогичная положительная динамика в прогнозах наблюдается и для ответа «Улучшится».
Таблица 5.4 показывает какие факторы воздействуют на оценку прогноза материального положения по волнам и с разбивкой по поддержке СВО. По волнам 2 и 5 видно, что респонденты моложе 55 лет неподдерживающих операцию прогнозируют лучшее материальное положение чем, респонденты в возрасте 55+, и также респонденты 18-34 более оптимистичны, чем респонденты 35-54. В волне 3 мы не наблюдаем устойчивого эффекта возраста, что связано с немного другой формулировкой вопроса. Респонденты с высшим образованием прогнозируют более низкое материальное положение в волне 2. В волне 5 эффект высшего образования значим и отрицателен только для неподдерживающих СВО. В волне 3 эффект скорее значим для поддерживающих СВО (у неподдерживающих СВО также отрицательный и сравнимый эффект с поддерживающим).
Текущее материальное положение играет огромную роль в прогнозе будущего материального положения. В волнах 2 и 5 мы видим, что чем хуже текущее материальное положение, тем хуже прогноз о материальном положении на будущее. При этом этот прогноз особенно негативен для неподдерживающих СВО – они значительно более пессимистичны относительно прогноза по всем волнам и уровням мат. положения. Жители сел немного более оптимистичны относительно прогноза, но только в 5-й волне и только среди неподдерживающих СВО. Жители приграничных регионов, поддерживающих СВО более оптимистичны во 2-й волне, а жители в регионах с большим среднедушевым доходом более оптимистичны в волнах 2 и 5 за счет поддерживающих СВО.
Традиционные СМИ повышают оптимистичность прогнозов для всех групп респондентов, а вот респонденты, получающие информация о СВО из интернета и неподдерживающие СВО более пессимистичны, и этот пессимизм остается на одном уровне от 2 до 5 волны. Респонденты, встретившие ряд проблем или сильнее почувствовавшие эффект санкций, существенно более пессимистичны в прогнозах.
5.2. Проблемы из-за СВО
В данном блоке мы анализируем динамику проблем, с которыми встретились респонденты, а также факторы, на них влияющие. Таблица 5.2 показывает динамику по волнам. В волнах 3–5 частота проблем, таких как сокращение доходов домохозяйства или увольнения, а также депрессии и тревоги из-за СВО варьировалась в интервале 52-54 п.п. В волне 6 эта величина подскочила до 63 п.п., если брать тот-же перечень проблем или до 80 п.п., если добавить в этот перечень «прекращение общения с родными и близкими» и «экономия из-за роста цен». По всем волнам наблюдается аналогичная динамика для поддерживающих и неподдерживающих СВО. Также наблюдается устойчивый паттерн, что среди неподдерживающиххарактерныв СВО на 15 – 20 п.п. больше тех кто испытывает проблемы.
Таблица 5.5. показывает параметры, влияющие на количество проблем с которыми встретились респонденты. По всем волнам, женщины значительно чаще отмечают проблемы из-за СВО, и при этом пик разрыва между мужчинами и женщинами приходится на волну 5. По всем волнам респонденты до 55 лет значительно чаще встречались с проблемами чем респонденты 55+. При этом с волнами также наблюдается рост расхождения между группами 18-34 и 35-54 лет. У респондентов в возрасте 18-34 накапливается все больше проблем из-за СВО, тогда как у респондентов 35-54 наблюдается некоторая стабильность. Анализ волны 6 с урезанным числом проблем показывает, что у молодежи нарастание проблем происходит во многом по части ссор с близкими и роста цен. У респондентов неподдерживающих СВО с высшим образованием было больше проблем в волнах 3 и 4, но в волнах 5 и 6 мы не наблюдаем этого паттерна.
Во всех волнах мы наблюдаем устойчивую корреляцию относительно материального положения: респонденты, независимо от их отношения к СВО, с низким материальным статусом отмечают больше проблем по сравнению с обеспеченными респондентами (предположительно ввиду сокращения доходов домохозяйства и увольнений). Они закономерно оказались менее защищенными от экономических потрясений и как следствие от эмоциональных тревог.
Получение информации об СВО из традиционных СМИ снижает количество проблем благодаря смягчению тревог и депрессий (см Таблица 5.6) особенно для неподдерживающих СВО (в волне 6). Получение же информации из интернета значительно повышает уровень тревожности, так же среди тех, кто не поддерживает СВО (Таблица 5.6).
5.3. Тревоги и депрессии из-за СВО
В данном блоке мы анализируем динамику тревог и депрессий, с которыми встретились респонденты из-за СВО как эмоциональной компоненты из совокупности проблем. Таблица 5.3 показывает динамику тревожности по волнам и поддержке СВО. В волнах 3-5 уровень тревожности составлял 31-32 п.п., а в волне 6 он подскочил до 42 п.п. Такой тренд наблюдается как для поддерживающих, так и для неподдерживающих СВО. При этом разрыв в уровне тревожности между поддерживающими и неподдерживающими СВО вполне стабилен по волнам и составляет 12-18 п.п.
Таблица 5.6 раскрывает параметры, влияющие на уровень тревожности по волнам. Женщины значительно чаще испытывали чувство депрессии и тревоги, чем мужчины, как и в случае с остальными проблемами. При этом мы не наблюдаем возрастной корреляции с уровнем тревоги. В волнах 3 и 4 респонденты с высшим образованием чаще испытывали тревогу за счет тех из них, кто не поддерживал СВО, однако в волнах 5 и 6 этот эффект не наблюдается.
Респонденты с низким материальным положением значительно чаще испытывают тревогу, по сравнению с обеспеченными респондентами, но этот разрыв уменьшается с волнами: если в 3 волне респонденты с низким материальны положением на 29 п.п чаще испытывали тревоги, то в волнах 4 и 5 эта величина составляет 22 .п. п., а в шестой волне - 19 п.п. Похожие паттерны наблюдаются у респондентов с материальным .положением ниже среднего.
Место проживания не показывает устойчивого влияния на тревожность. Информация об СВО из традиционных СМИ снижает уровень тревожности на 4 п.п. в волнах 5 и 6, в то время как информация о СВО из интернета увеличивает на 2-3 п.п. Общение с родными и близкими повышает уровень тревожности на 6 п.п., но только в 6 волне. В дополнение к использованию интернета, использование VPN еще более повышает уровень тревожности.
В нижеследующих таблицах с результатами факторного анализ использованы следующие условные обозначения:
Приложение
Перечень вопросов с долей «затрудняюсь ответить» 11% и более
3 волна
Как вы думаете, кто в первую очередь виноват в конфликте между Россией и Украиной – западные страны (США, ЕС), Украина, российская власть (президент, правительство), кто-то другой или никто не виноват, так сложились обстоятельства? – 16%
Как вы полагаете, через месяц социальная напряженность, недовольство людей увеличится, скорее увеличится, останется без изменения, скорее уменьшится, уменьшится? – 18%
На ваш взгляд, необходимо или нет сотрудничество России с западными странами для развития российской экономики? – 14%
Как вы полагаете, Россия должна добиваться капитуляции украинской армии или должна завершить военную операцию как можно скорее независимо от капитуляции украинской армии? – 18%
На ваш взгляд, какой из приведенных ниже сценариев был бы достаточен, чтобы Россия прекратила военную операцию в Украине? -13%
На ваш взгляд, что сегодня должно быть в приоритете у российского руководства – достижение целей военной операции в Украине или спасение российской экономики? – 22%
Как вы думаете, большинство населения Украины встречает российские войска дружественно, нейтрально или враждебно? – 24%
Как вы полагаете, когда завершится военная операция России на территории Украины – через сколько месяцев, через год, больше, чем через год, или она никогда не завершится? – 26%
5 волна
Как вы считаете, дела в стране идут сегодня в целом в правильном направлении, или страна движется по неверному пути? – 13%
Как вы полагаете, в ближайшие полгода ваше материальное положение (положение вашей семьи) точно ухудшится, скорее ухудшится, останется таким же, скорее улучшится или точно улучшится? – 14%
Как вы полагаете, в ближайшие полгода социальная напряженность, недовольство людей точно увеличится, скорее увеличится, останется без изменения, скорее уменьшится или точно уменьшится? – 20%
Как вы полагаете, насколько опасно сегодня высказываться публично против военной операции в Украине? Оцените от 1 до 5, где 1 – совсем не опасно, а 5 – очень опасно. – 15%
А как вы полагаете, насколько опасно сегодня высказываться в личных разговорах против военной операции в Украине? Оцените от 1 до 5, где 1 – совсем не опасно, а 5 – очень опасно.- 13%
На ваш взгляд, должны или не должны россияне иметь право открыто критиковать военную операцию в Украине? – 19%
Вы лично/ваши близкие готовы или не готовы участвовать в военной операции в Украине? – 11%
Если бы дальнейшее развитие военной операции зависело лично от вас, вы бы прекратили или не прекратили операцию прямо сейчас? – 13%
Как вы полагаете, когда завершится военная операция России на территории Украины – через сколько месяцев, через год, больше, чем через год, или она никогда не завершится? – 29%
6 Волна
Вы лично готовы или не готовы участвовать в военной операции в Украине, затрудняетесь однозначно ответить или не хотите отвечать на этот вопрос? -15%
На ваш взгляд, какая доля россиян поддерживает спецоперацию в Украине? Укажите примерно проценты от 0% до 100%. – 17%
А какая доля ваших родных/близких друзей поддерживает спецоперацию в Украине? Укажите примерно проценты от 0% до 100%. – 18%
Как вам кажется, россияне должны иметь возможность открыто критиковать военную операцию в Украине или власти должны ограничивать такую возможность? – 24%
Как вы думаете, удастся или не удастся России добиться победы в специальной военной операции в Украине? – 13%
На ваш взгляд, что российская власть будет считать победой в специальной военной операции в Украине? – 18%
Как вы полагаете, принесет или не принесет возможная победа России в военной операции в Украине какое-либо благо лично вам ? Если принесет, то какое? – 16%
Как вы полагаете, когда завершится военная операция России на территории Украины – через сколько месяцев, через год, больше, чем через год, или она никогда не завершится? – 31%
Comentários