Публикация на сайте Russia.Post 4 марта, 2025
Социолог Елена Конева анализирует влияние обещания президента США прекратить войну на Украине на общественное мнение в России. Чем больше сегодня говорят о переговорах и возможном перемирии, тем сложнее будет отыграть это восприятие назад, в случае провала мирного процесса.
В течение трех лет с начала войны совокупно исследовательские группы ExtremeScan и Хроники провели тридцать волн опросов. Некоторые из вопросов, которые задавали исследователи, присутствовали практически в каждом опросе; ответы на них позволяют отслеживать динамику восприятия специальной военной операции.
Два основных мониторинговых вопроса выясняют отношение россиян к решению Владимира Путина о выводе войск и к переходу к мирным переговорам, несмотря на недостигнутые цели.
Поддержка СВО
Формулировка вопроса: Скажите, пожалуйста, вы поддерживаете или не поддерживаете военную операцию России на территории Украины, затрудняетесь однозначно ответить или не хотите отвечать на этот вопрос?
Поддержка СВО демонстрировала периоды стабильности, повышаясь или понижаясь в зависимости от ситуации, но при этом неуклонно спускалась ниже.
В июне 2022 года причиной снижения стало осознание, что спецоперация затягивается на долгое время. Затем поддержка СВО снижалась в сентябре 2022 года, когда была объявлена “частичная мобилизация”. Среди других причин снижения – контрнаступление ВСУ осенью 2023 года и антивоенная риторика Бориса Надеждина во время президентской кампании начала 2024 го, а в августе 2024 года – вторжение украинских войск в Курскую область.
В последние полгода поддержка СВО стабилизировалась на уровне 50-52%%. Как показывает наш анализ всех 30 волн, на отдельно взятой волне может быть локальное изменение (как, например, после теракта в Крокус-сити), но показатели возвращаются в коридор средних значений за несколько последних месяцев.
Поддержка вывода войск с территории Украины и перехода к мирным переговорам
Формулировка вопроса: Если Владимир Путин примет решение вывести российские войска с территории Украины и начнет переговоры о перемирии, не достигнув изначально поставленных целей военной операции, вы поддержите или не поддержите такое решение?
“Поддержка решения Путина о выводе войск” – особенный показатель, поскольку в нем фигурируют 4 параметра, в том числе сложный “несмотря на недостигнутые цели спецоперации”.
Последний год, то есть с февраля 2024 года, – ответы на этот вопрос оставались на уровне 47-49% (поддерживаю) и 30-33% (не поддерживаю).
На протяжении этого периода именно так выглядит соотношение “партии мира” и “партии продолжения СВО”.
“Голосованию” за мир способствовало, в значительной мере, вторжение ВСУ в Курскую область, которое показало другую сторону войны, когда военные действия идут на российской территории.
Февральская волна 2025 года показала неожиданный радикальный поворот: 41% поддержат решение вывести войска, 46% – нет. В полтора раза вырос показатель несогласия с выводом войск и переходом к мирным переговорам.
На наш взгляд, этому может быть следующее объяснение. Исследование шло в контексте двух важных обстоятельств. Первое – актуализация возможного перемирия, благодаря публичным инициативам, заявленным Дональдом Трампом. Второе - сообщения государственных СМИ об успехах российской армии
Фактор Трампа
Риторика Трампа звучит не как предложение компромисса между воюющими сторонами, а как пророссийский вариант перемирия, что поддерживает надежду россиян на успешную для России формулу “завершения войны”.
Пока сложно прогнозировать, как фактор Трампа повлияет на переговоры и исход СВО, но на российское общественное мнение он уже оказал заметное влияние.
Появление Трампа на сцене военных действий в роли покровителя России дало возможность россиянам не соглашаться на уступки, к которым они было начали адаптироваться.
В сентябре 2024 года, то есть еще до президентских выборов в США, в числе событий, наступления которых респонденты желали бы в ближайший год, с ответом “мирный договор с Украиной со взаимными уступками” согласились 63%.
Теперь большая доля россияне воспринимают переговоры с Трампом как шанс на некую победу без каких-либо уступок. Видимо, с этим связан рост с 30 до 46% доли респондентов, не готовых поддержать решение Путина о выводе войск и переходе к мирным переговорам, потому что позиция Трампа дает шанс на реализацию модели “окончание СВО после достижения ее целей”, за которые можно и повоевать.
Еще одним подтверждением “фактора Трампа” стали ответы на вопрос, от кого зависит заключение перемирия.
В нашем списке было пять лидеров: Путин, Зеленский, Трамп, Си Цзиньпин и Макрон. Не должно удивлять, что Зеленский, президент воюющей с Россией страны, тем более в ситуации, когда Трамп предлагал вести переговоры без его участия, набирает только 18%. Макрон получил символические 8%. Лидирует, разумеется, Путин с 94%, за ним следует Трамп с 78%, и Си Цзиньпин с 41%.
Путин постоянно говорит о своем стремлении к миру, возлагая ответственность за саботаж мирного процесса на украинскую сторону. И вот результат: 80% респондентов в России считают, что он настроен на заключение мира и только 10% – на продолжение СВО.
Но именно после громких заявлений Трампа о готовности положить конец конфликту между Россией и Украиной окрепла надежда на скорое окончание войны.
Доля тех, кто оценил влияние Трампа как высокое, выросла за две недели февраля с 53 до 78 процентов (доля возлагающих надежды на Путина выросла за тот же период с 88 до 94 процентов).
Пропорционально влиянию Трампа укрепились надежды на скорый мир. Долгое время, с февраля 2023 года на то, что ожидать мира можно в течение “нескольких месяцев” были настроены всего 21%. В начале февраля 2025-го их стало 30%, а всего через две недели число оптимистов достигло 43%.
Успехи российской армии
Вторым обстоятельством, которое повлияло на снижение готовности перейти к переговорам о перемирии, стало продвижение российских войск в течение последних несколько месяцев. Масштаб этого продвижения для респондентов не имеет большого значения – важен факт и его освещение.
Около 70% россиян, по данным исследования ExtremeScan об отношении к перемирию (февраль 2025 года), считают, что ситуация на фронте для российской армии складывается успешно.
В таком контексте вывод войск с территории Украины становится в глазах части жителей России неоправданным. И даже наоборот: поскольку идет речь о возможном разграничении территорий по линии соприкосновения на момент подписания договора, появляется мотивация занять дополнительные украинские территории.
Эта мотивация не связана с готовностью взять на себя какую-то ответственность: например, доля людей, готовых потратить на этот блицкриг дополнительные деньги, даже упала. Еще в сентябре 2024-го на вопрос, на что надо в первую очередь тратить государственный бюджет, 43% отвечали “на военные нужды”, а 38% – что на социальные. В феврале 2025-го ответ “военные нужды” дали лишь 36%, а запрос на социальные расходы вырос на 10% (48%).
Справедливости ради надо отметить, что осенний рост военных затрат был связан с вторжением ВСУ в Курскую область, когда проникновение противника на территорию России и вероятность объявления новой мобилизации сопровождалось краткой “мобилизацией настроений”. Дополнительные затраты на оплату контрактников могли рассматриваться как обнадеживающий фактор для тех, кто стремится избежать отправки на фронт.
Фактически представление россиян о приоритете бюджетных расходов в представлении респондентов вернулся к уровню начала 2024 года. При этом значительная часть респондентов говорит об ухудшении своего материального положения (в январе 2024 года об ухудшении говорил 21% населения, в феврале 2025-го – 36%).
Группа тех, у кого материальное положение улучшилось, за тот же период практически не изменилась: 17% и 16%. По совокупности, желание тратить госбюджет на военные нужды только падает, что не мешает готовности еще немного повоевать.
Смена сценариев достижения мира
Запрос на мир, по данным всех исследовательских центров, неуклонно растет.
В этой связи упомянутое выше увеличение (до 46% феврале 2025 года) числа тех, кто заявил, что не готов поддержать остановку войны, в действительности не означает рост милитаризма, реваншизма и поддержки войны.
В интерпретации ответов на этот вопрос необходимо учитывать активное освещение государственными СМИ продвижения российских войск, а также риторику президента США, поддерживающего российские переговорные позиции. Это интересный для исследователей рубеж, когда приходится пересматривать формулировку вопроса, который служил важным показателем общественных настроений на протяжении почти трех лет. Причина для пересмотра в том, что часть параметров самого вопроса, влияющих на ответ респондентов – решения Путина, вывод войск, переход к мирным переговорам, недостигнутые цели – пришли в противоречие с новой ситуацией.
Проанализируем эти параметры.
1. На (любые) решения Путина по-прежнему готово полагаться большинство патерналистски настроенных россиян.
2. Тема вывода российских войск с территории Украины практически закрыта. Очевидно, что возвращения Украине оккупированных территорий не будет, об этом постоянно говорят в публичном пространстве как американская сторона, так и российские СМИ.
3. Мирные переговоры – желанны и есть надежда, что они начались.
4. Тема недостигнутых целей в контексте переговоров США и России стала амбивалентной. После трех лет войны нет ясности относительно того, в чем именно состоят эти цели, поскольку на разных этапах они формулировались по-разному.
При массовом желании мира, почти любая формула, которую предложит Владимир Путин,будет воспринята большинством как достижение целей СВО.
Например, достигнутой целью можно считать формальный отказ Украины от вступления в НАТО. И, глядя на контекст и атмосферу переговоров с Трампом, это не единственное достижение, о котором, вероятно, сможет объявить Россия. Не придется даже выбирать между безопасностью и территориями, как это делали мы в своем вопросе.
В сентябре 2024 года на вопрос “Как вы думаете, чего должна добиваться Россия на мирных переговорах в первую очередь – удержания новых территорий или отказа Украины от вступления в НАТО?” 46% предпочли отказ Украины от членства НАТО (то есть укрепление российской безопасности) и 26% – удержание занятых территорий.
В феврале 2025 года только 22% заявили, что для скорейшего достижения мира и безопасности границ Россия может уступить часть присоединенных территорий, а 66% были не готовы их уступать, даже если военные действия затянутся и потребуется новая мобилизация.
Окно надежды: победа без уступок
Одновременное повышение доли тех, кто не готов согласиться с Путиным и считает, что нужно не выводить войска из Украины, а продолжать войну, а также тех, кто не готов тратить больше на военные цели, свидетельствует о том, что большая часть россиян ожидают близкого мира на выгодных условиях.
Людям кажется, что вот-вот будет подписано мирное соглашение, признающее военное превосходство России, - то есть именно такое, какого они ждут.
Когда кажется, что выгодный мир так близок, вывод войск без достижения целей может восприниматься как упущенная возможность. У части респондентов это вызывает естественное несогласие.
С другой стороны, нет смысла продолжать платить за приближение победы, если она и так скоро достанется “бесплатно”, благодаря усилиям Трампа, тем более на фоне ухудшения личного финансового положения.
Российское общество переживает разные фазы отношения к специальной военной операции. Долгая фаза вытеснения войны постепенно – на фоне президентских выборов в марте 2024 года, и “мирной” риторики Бориса Надеждина, а также в связи с убийства Алексея Навального перешла в фазу постепенного осознания войны. Курское вторжение, накопление последствий войны закрепили эту рефлексию.
Дональд Трамп в своей избирательной кампании активно использовал тему установления мира в Украине, и в ноябре, когда он победил на выборах, актуализировалась тема перемирия. После громких заявлений избранного президента США о намерении быстро завершить войну сознание российского населения переместилось в фазу ожидания близкой и относительно легкой победы.
Чем больше сегодня говорят о переговорах, перемирии и пр в эфире, на кухнях и на фронте, тем сложнее будет отыграть это восприятие назад, в случае весьма вероятного провала мирного процесса. Продолжение военных действий, которое возможно потребует новой мобилизации, не обойдется без последствий в общественном восприятии специальной военной операции, давно уже ставшей войной.
Comments